Списки финалистов, прошедших в третий тур Конкурса Чайковского, объявили поздним вечером в пятницу. И в очередной раз оказалось, что некоторые решения жюри разочаровали публику и тех, кто все эти дни следил за событиями конкурса.
Когда-то, во времена Вана Клиберна, финал Конкурса Чайковского проходил в атмосфере восторженного единения публики и жюри, почти осязавших чудо рождения новой музыкальной легенды.  Позже такое состояние эйфории на Конкурсе возникало не раз, правда, уже без нюанса абсолютного единодушия: публика выбирала своих фаворитов, жюри делал свой выбор. Но именно поэтому  самые драматические схватки между "избранными", создающие конкурсный тонус и его главную интригу, всегда выпадали на финал. И именно в финале все испытывали особый подъем, предвкушение "битвы", жара споров, даже истерик в публике.  И без этой атмосферы "крайностей" трудно представить настоящий успех и накал самого конкурса. И речь здесь идет не о будущем  концертном менеджменте для лауреатов, что, безусловно, станет отныне самой ценной частью конкурса Чайковского, но о самой сути конкурса - состязания  ярких индивидуальностей на публике.
Но, как показали итоги голосования фортепианного жюри, именно этой "содержательной" интриги финал нынешнего Конкурса Чайковского будет лишен

В Большом зале консерватории пианисты продолжают играть программу первого тура.
 
Когда во время конкурса публика в одном из лучших залов мира приветствует конкурсанта стоячими овациями и трижды вызывает его на поклон - это свидетельствует о событии. Речь об игре Александра Лубянцева. Ни Кливленда, ни Джульярда, ни Королевской академии в его биографии не числится. Два года Петербургской консерватории (2006-2008), а затем Петрозаводск. В 2007 году - III премия на Конкурсе Чайковского.
В начале программы сумрачно и сосредоточено прозвучала в исполнении Лубянцева первая часть "Патетической сонаты" Бетховена, но уже вторая предстала одной из лучших трактовок бетховенской лирики