Рособрнадзор готовит иск к социальной сети "Вконтакте", где выкладывались недостоверные материалы ЕГЭ. Об этом сообщила глава ведомства Любовь Глебова. По ее мнению, интернет-портал мешает нормальной сдаче экзаменов. Однако эксперты считают, чт

Фото: Куксин Сергей
Во время ЕГЭ по математике, как выяснилось, более 165 000 выпускников общались в социальной сети с помощью мобильных телефонов. При этом фотографировали бланки с заданиями, что категорически запрещено, отправляли на адрес сети и получали ответы на мобильные телефоны.
Когда скандал разгорелся так, что не заметить провал ЕГЭ по математике было уже нельзя, глава Рособрнадзора Любовь Глебова осторожно заявила, что видит тут перспективы для судебного разбирательства. Потом в Интернете появилась информация о том, что Рособрнадзор готовит иск к сетям, а министр образования и науки Андрей Фурсенко пообещал, что будет добиваться строжайшего соблюдения всех правил, нормативов и законов. Хотя признал, что "у нас, как всегда проблемы с правоприменением". Юристы считают, что наказать виновных в этой ситуации будет крайне затруднительно.
Астамур Тедеев, доктор юридических наук, профессор ВШЭ:
- Если Рособрнадзор подаст иск против социальной сети, его в суде, безусловно, примут. Но каков будет исход дела, я судить не берусь. Когда школьник размещал в сети конфиденциальную информацию - бланки с заданиями, он нарушил закон. А сеть - нет. К тому же, в положении о ней наверняка сказано, что сеть не несет ответственности за то, что размещает. Ответственность лежит на собственнике информации. А это - школьник. Юристы сети скажут: мало ли кто у нас что размещает, мы думали, это невинные картинки. Пока что наш закон четко регулирует ответственность за распространение материалов очень определенного содержания, например, детской порнографии.
Теперь посмотрим на тех, кто решал задания. Эти люди могут сказать в суде: мы увидели просьбу и решили помочь. В Интернете есть такая форма общения: одни спрашивают, другие дают советы. Вот мы и дали советы.
Наказать нарушителей ЕГЭ будет непросто. Ловить их надо было в реальном времени, а пост-фактум доказать-то сложно. Вы, например, говорите, школьнику: "С твоего телефона была сделана фотография", а он имеет право попросить привести свидетелей, которые бы подтвердили, что видели, как он фотографирует именно с этого телефона.
Александр Голиченков, декан юридического факультета МГУ:
- В том, что произошло на ЕГЭ в этом году виноватых сторон много. Но тут есть и ответственность государства. Когда вводятся какие-то новые процедуры взамен отработанных десятилетиями, надо продумывать и меры защиты. Поступая в МГУ, абитуриенты приносят три ЕГЭ и сдают вступительный экзамен. Вопросы сформулированы так, что списать сложно. Но, тем не менее, каждый год выгоняем с экзамена несколько человек. Их особенно не жаль на юридическом факультете, потому что начинать учебу с обмана - это уж никуда не годится.
Владислав Юрьев, ректор Тамбовского госуниверситета им. Державина:
- На мой взгляд, ЕГЭ надо сдавать не в школах, а в специальных центрах, где будет происходить тщательная проверка личности каждого сдающего. Ведь многие из выпускников к моменту окончания школы уже имеют на руках паспорт. Тогда есть шанс свести к минимуму подобные инциденты.
ЕГЭ задумывался, как механизм по борьбе с коррупцией, как система равных возможностей для будущих абитуриентов. Вместо этого мы видим, что формат ЕГЭ сам может порождать коррупцию. В результате этого ЕГЭ может превратиться в своеобразный барьер между средней школой и университетом. Теперь вузы обязаны принимать к себе, в том числе и тех, кто сдавал ЕГЭ нечестным образом, а потом их доучивать. Я не удивлюсь, если во многих вузах России после этого скандала станут особенно тщательно смотреть на результаты нынешнего ЕГЭ по математике.
Я не против ЕГЭ в принципе, но считаю, что сам формат его проведения нуждается в серьезном совершенствовании и делать это нужно как можно быстрее.