В ночь с 1984 на 1985 год в "Голубом огоньке" показали странный номер - два клоуна в балахонах ходят туда-сюда, один из них громко негодует на товарища-проказника: "Айайай, низзя!".
1 января клоуны подались к пивному ларьку. Очередь негодующе напустилась на какого-то пьяненького мужичка, норовившего без очереди нырнуть к окошку с заветным пивом: "Айайай, низзя!" Тогда Леонид Лейкин понял: вот она, слава! Дальше - приглашение в знаменитый цирк Дю Солей. Еще спустя десять лет - "Лейкин-клуб" в родном Питере, где 23 июня клоун отпразднует солидный юбилей.
Российская газета: Леонид, готовы праздновать юбилей?
Леонид Лейкин: Готов. В киношных мастерских присмотрел себе на праздник костюм XVIII века: камзол, жилет, жабо, кружевные манжеты, узкие кюлоты, чулки - все, как полагается. Надел я его и почувствовал себя Александром Данилычем.
РГ: Это что же, Меншиковым, что ли? Тот, что первым губернатором Петербурга был?
Лейкин: Да, сподвижник Петра

Новая мхатовская "Чайка" Константина Богомолова - спектакль "плохого мальчика", мрачно и решительно расправляющегося со всем своим "наследием".
В этой "Чайке" актеры предстают в своей мрачной, точно стреноженной, натужной работе. Чувство тяжести, навсегда поселилось в этом странном доме, который Богомолов сочинил вместе с художницей Ларисой Ломакиной и который сродни тем мрачным павильонам-вокзалам, что придумывала для Марталлера его художница Анна Фиброк. Только в отличие от расчищенных пространств швейцарского режиссера Богомолов заполняет этот мир диковатым скарбом старой профессорской квартиры, полной разнообразной довоенной утвари, шкафов и диванов. Только старенький телевизор сдвигает полусоветский быт к 60-м годам ХХ века.
Стертый до неразличимости Костя Треплев, светленький инфантильный юноша (Павел Ворожцов), начинает спектакль странным монологом аутиста, точно из фильма Попогребского. Его голос, звучащий из динамиков, бормочет что-то невнятное про самого себя

Смотреть фоторепортаж Сергея Михеева

В Московском доме музыки выступил Игнат Солженицын. Известный в мире музыкант, пианист и дирижер, лауреат премии Avery Fisher Игнат Солженицын исполнил в Камерном зале сольную программу из поздних сонат Бетховена (N 27, N 28, N 29). Как заметил сам музыкант: "Бетховен - композитор, полностью потерявший слух, ушедший внутрь себя и увидевший какой-то странный и чудный мир. И вот это все отражено в 27-й, 28-й 29-й сонатах".