Нападение на жителей поселка Сагра Свердловской области вызвало широкий общественный резонанс. Пока идет следствие, выдвигается множество версий происшедшего. Одна из них - межнациональный конфликт. Президент Урало-Азербайджанского общества дружбы Асад К

Асад Кулиев: Из трагедии надо всем извлечь уроки: и власти, и людям - особенно тем, кого здесь считают гостями. Фото: Алена Лесняк
Нападение на жителей поселка Сагра под Верхней Пышмой Свердловской области, случившееся 1 июля, вызвало широкий общественный резонанс. Пока идет следствие, выдвигается множество версий происшедшего. Одна из них - межнациональный конфликт. Президент Урало-Азербайджанского общества дружбы Асад Кулиев считает такую трактовку событий недопустимой. О своем взгляде на эту трагедию, ее причинах и последствиях он рассказал РГ.
Российская Газета: Является ли этот конфликт межнациональным или нет?
Асад Кулиев: В этой трагедии этнической составляющей нет. Об этом говорят и официальные, и неофициальные сведения: мои разговоры с людьми, которые что-то слышали от участников или знакомых участников конфликта. В основе все-таки бытовые и материальные причины и, естественно, поведение людей, которое вызывает осуждение не только мое, но и других соотечественников, проживающих в Свердловской области.
Раз погиб азербайджанец, значит, вроде бы, здесь есть национальный оттенок? Но среди нападавших были и люди и других национальностей. Погибший азербайджанец Фаиг Мусаев - гражданин Грузии. Насколько мне известно, он не был членом ни одной национальной общины - но мы не отказываемся от него! Но что доказывает тот факт, что он был азербайджанцем? Ничего. Только то, что это трагедия для всех, кто в ней участвовал, что криминал - это криминал... Во всем случившемся роли диаспор, национальных общин я не вижу.
Тут, скорее, спонтанное действие: у человека не было денег, а ему пообещали. В Екатеринбурге есть злачные места, например, Четвертая продовольственная база, Бебелевский рынок и некоторые кафе национальной направленности, где проводят время люди неопределенных занятий, которые постоянно ищут работу. Тут подвернулась грязная работа, и они согласились. Что им сказал Красноперов или его посланцы, - не знаю. Сели в машины и поехали на место встречи или, как говорят, стрелки... В самом селе тоже живут по каким-то непонятным правилам... Но это ничуть не оправдывает тех, кто туда приехал.
РГ: По неофициальной версии, все началось как раз из-за действий этого некоренного жителя села, о котором вы сказали - с Красноперова. Одни говорят, что он наркотики продавал, другие - что лом скупал... На ваш взгляд, этот его бизнес и стал причиной "взрыва"?
Кулиев: Отрабатывать версии - прерогатива следствия. Могу говорить только о том, что знаю. О наркотиках мне ничего не известно. Но я доверяю высказываниям Евгения Ройзмана: у фонда есть база данных, он может получать от своих активистов реальную информацию о том, чем занимается человек.
Но, что точно, Красноперов в селе начинал в том числе и со сбора лома. Что такое сбор лома в деревне? Беда! Начинает исчезать все, вплоть до тарелки и ложки из алюминия.
Так что тут конфликт долго назревал. А где был участковый? Я не знаю участкового из тех мест. Может быть, он замечательный человек. Но я сравниваю его с нашим участковым - из деревни, где живу. Его не видно, но конфликт он моментально заметит. Просто удивляюсь его работе. Спрашиваю: "Как тебе это удается?". "У меня есть уши и глаза". Загруженность, наверное, и у того, и у другого одинаковая. Поэтому все зависит от добросовестности человека. А сегодня - особенно: время такое.
РГ: Какое? В чем его опасности?
Кулиев: Мне кажется, реформа, которая сейчас идет, расслабила, дезориентировала полицию. Люди ждут аттестации - сроки ее перенесли, чтобы не допустить перекосов. Это хорошо. Но мне кажется, что в первую очередь все надо было начинать с нижнего звена - с тех, кто ближе всего к людям, с участковых. Там со всем разобраться, а потом дойти до верха. Но это мое мнение.
А главное - социально-экономические проблемы села. В этой деревне, в Сагре, работы нет, производства нет, даже сельскохозяйственного. Каждый полагается на город, на случайные заработки. А тут появляется кто-то, кто начинает вести какой-то сомнительный бизнес, да еще и за счет других людей! Лом у населения воровали? Воровали. Красноперов принимал? Принимал. Лесозаготовками занимался? Да. А на каком основании?..
Почему на эти действия не было никакой реакции со стороны правоохранительных органов, сельской администрации? Не видели ничего незаконного? Не пытался глава администрации выяснить, что творится в селе, кто чем занимается? Вот это вызывает возмущение!
Страшно, что подобное может повториться везде, где есть нерусские работники. Все в зоне риска, в любой точке России.
Поэтому из этой трагедии надо всем извлечь уроки: и власти - от губернаторской до поселковой, и людям - особенно тем, кого здесь считают гостями.
У власти должна быть система работы с национальными меньшинствами. Нужны аналитические группы, чтобы по косточкам изучить национальные диаспоры, по полочкам разложить, где правоохранительные органы должны поработать, где общественные. Чтобы такую работу организовать, надо изучить национальные общины изнутри, а следовательно, требуются специалисты, которые тонко разбираются в сплетениях человеческих взаимоотношений, в этнических особенностях. Те структуры, которые существуют у нас сегодня - это фикция абсолютная, мышление специалистов осталось на уровне прошлых времен.
Здесь не требуются какие-то астрономические затраты. Надо понять, что те затраты, которые идут через региональные министерства культуры на развитие самобытности национальных культур, это одно, и это не является показателем работы среди национальных меньшинств. Важно иное - работа на созидание гражданского общества. К сожалению, именно здесь мы хромаем на обе ноги.
А национальные диаспоры, каждый их представитель, должны знать правила игры, заложенные в Конституции РФ и в федеральных законах. Если мы гости, значит, должны соблюдать эти правила. Неприличное поведение вызывает неприятие и у меня, а у местных жителей - в особенности. Оно мешает нашему нормальному сосуществованию.