На конкурсе имени П.И. Чайковского начались выступления виолончелистов

Давид Герингас: Самое ценное это то что музыкант может сказать слушателям своей личностью. Фото: ИТАР-ТАСС
В лист 25 участников виолончельного тура попали всего два российских музыканта, один участник из Белоруссии, Нарек Ахназарян из Армении, получивший на прошлом конкурсе V премию, остальные музыканты - из Европы, Азии, Америки. (Хотя, вспомним, на прошлом XIII Конкурсе Чайковского виолончельный тур был самым сильным и самым спорным, когда в конкурсных турах было пять учеников председателя жюри Натальи Шаховской. Бурной была и финальная битва за первое место студентов Московской консерватории Александра Бузлова и Сергея Антонова.)
Свои решения для "РГ" прокомментировали члены скринниг-жюри Сергей Ролдугин, виолончелист и художественный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки Давид Герингас (Литва/Германия), виолончелист, дирижер и педагог.
Российская газета: Какой уровень виолончельного конкурса вы прогнозируете?
Сергей Ролдугин: 139 заявок было только на виолончель! Это очень много. И практически все были уже лауреатами других конкурсов. Хотя сравнения тут относительны: кто-то победил на престижном конкурсе, а кто-то сыграл в европейской "деревне" с оркестром и поставил себе галочку. Конечно, наши фильтры предварительны: только на турах, вживую можно оценить реальный уровень музыкантов. А наша задача даже не выбрать победителя, а открыть новые имена, искусством которых будут наслаждаться люди после конкурса.
РГ: Чем объяснить, что только два российских участника попали на конкурс? Наша виолончельная школа до сих пор была в числе ведущих.
Ролдугин: Это острый вопрос: как же наши интересы в этом конкурсе? Если говорить прямо, то это горькая для нас пилюля. Видно, какой урон искусству, нашей школе нанесло экономически нестабильное время. Конечно, замечательно, что открылись границы, что люди поехали на Запад учиться. И наши педагоги там учат очень хорошо. Но в том, что на нынешнем конкурсе мало российских участников, виноваты они сами. Это результат отношения: западные музыканты представляли в отбор замечательные качественные записи, были готовыми - и внешне, и внутренне. А наши чуть ли не на мобильный телефон себя снимали. Какая тут конкуренция?
РГ: Вы прослушали более сотни молодых музыкантов: заметны ли новые исполнительские тенденции в этом поколении?
Герингас: Давно известно, что в нашей специальности происходит очень большой технический рост, идет развитие в ощущении разных стилей. Возьмем Баха: интерпретация его музыки никогда не останавливалась, и сегодня мы видим очень большую разницу в понимании того, как нужно играть этого композитора. Но в итоге, слушая и старомодные, и модерновые интерпретации, ловишь себя на мысли, что все-таки самое ценное - это то, что музыкант может сказать слушателям своей личностью. И не столь важным оказывается то, как это играется. Сейчас нет никакой тенденции, чтобы все играли в едином ключе. Главное - просто не забывать, что музыка движется, творится в момент, когда исполняется.
РГ: В фортепианном исполнительстве смыслы часто губит радикальная скоростная техника. У виолончелистов такого сдвига не наблюдается?
Герингас: Мы даже не можем себя сравнивать с фортепиано: пианисты играют 4 пальцами! Они для нас являются совершенно недосягаемыми виртуозами. Но у нас другие приоритеты - душевность, поиски того виолончельного звука, который приближается к человеческому голосу. Это вовсе не значит, что мы ищем только красоту. Но в наше время уже не интересно слушать фальшивую интонацию, не интересно слушать людей, которые неопрятно относятся к своей профессии.
РГ: Вы родились в Литве, работаете в Германии, но школа у вас - Мстислава Ростроповича. Сами как определяете понятие школы?
Герингас: Очень важную вещь сейчас сказали - у меня школа Ростроповича. И в Германии музыканты приезжают учиться не в немецкую школу, а к конкретному учителю, к персоналити. Сегодня нет резона говорить о какой-то отдельной национальной школе, хотя появление в свое время двух консерваторий - Московской и Петербургской - привело к возникновению исполнительской школы. Карл Давыдов - основатель русского пения на виолончели. Как у каждого человека есть характер, с которым он рождается, так и у русских музыкантов есть свой подход к исполнению, который они не потеряют, даже если будут учиться в Испании, Италии или Германии. Они только обогатятся другим опытами, знанием других традиций.
Прямая речь
На XI Конкурсе имени Чайковского в 1998 году пианист из Нижнего Новгорода Евгений Брахман был самым молодым участником, завершившим борьбу на втором туре. На нынешнем XIV состязании тридцатилетний пианист входит в пул самых взрослых конкурсантов. Ученик признанных мэтров - Валерия Старынина в Нижегородской консерватории и Льва Наумова в Московской - Евгений Брахман является обладателем десятка разных наград престижных международных состязаний. Ныне он сам преподает в консерватории родного города.
Выступление Евгения Брахмана под вторым номером задало всему пианистическому состязанию Конкурса Чайковского высочайшую планку - мастерство и самобытность музыканта публика оценила по первым звукам. Сразу же по завершении своего выступления пианист дал интервью "Российской газете".
Российская газета: Евгений, вы сыграли свою программу совсем не как конкурсант - это было выступление зрелого артиста. Для чего вам нужно соревноваться с теми, кто еще зачастую только утверждается в профессии?
Евгений Брахман: Лауреаты Конкурса Чайковского для меня своего рода магические символы. И у меня такое впечатление, что и Ван Клиберн, и Григорий Соколов, и Михаил Плетнев - те люди, которые когда-то победили здесь, а сейчас являются идолами классической музыки, - они тоже выходили на сцену играть вовсе не с конкурсным настроем, а с концертным. Не подумайте, что я столь нескромно ставлю себя в один ряд с ними, но просто я по-другому не умею.
РГ: Вы далеко не новичок в том, что касается конкурсной борьбы. Чем Конкурс Чайковского отличается от других состязаний?
Брахман: Конкурсы похожи друг на друга. И в то же время в каждом есть своя особенность. Здесь состав участников, если можно так сказать, традиционный для последнего времени - многие имена я знаю по другим конкурсам, мы встречаемся уже как старые знакомые, мечтаем, что хорошо бы играть на каких-то фестивалях - чтобы не соревноваться, подспудно думая о результатах, а получать удовольствие. А вот состав жюри и, конечно, выступление в таком зале - это ни с чем не сравнимо.
Подготовила Елена Чишковская