Фильм "Трудно быть богом" сделал бы честь любому кинофестивалю - Алена ШУМАКОВА
Известный консультант по российскому кино разных итальянских кинофестивалей Алена Шумакова "открыла" Европе Ивана Вырыпаева, обладателя "Льва будущего" Венецианского фестиваля, Алексея Германа-младшего, завоевавшего там же "Серебряного льва", и Алексея Федорченко, удостоенного в Венеции премии конкурса "Горизонты" за дебютный фильм "Первые на Луне". Семь лет она была в команде известного критика Марко Мюллера, возглавлявшего старейший в мире киносмотр. В последний год его руководства главного приза - "Золотого льва Святого Марка" - удостоился Александр Сокуров за "Фауста". Сейчас Шумакова занимается продвижением российского кино на Римском кинофестивале, на котором работает рядом с Мюллером второй год. Главным событием открывающегося сегодня смотра станет мировая премьера картины Алексея Германа "Трудно быть богом". Мастер снимал эту ленту 15 лет, и она стала для него последней. В феврале этого года 74-летний режиссер ушел из жизни, так и не дождавшись выхода фильма на экраны. Шумакова поделилась с ИТАР-ТАСС ожиданиями от премьеры фильма, своим видением российского кино и его фестивальных и прокатных перспектив в Европе.
- Начинается восьмой по счету Международный римский кинофестиваль, самым главным событием которого станет премьера фильма Германа "Трудно быть богом". Как он может быть встречен?
- «Вечный город - вечное кино», - сказали мы друг другу, когда посмотрели этот фильм с художественным руководителем Римского кинофестиваля Марко Мюллером. Это то кино, которое, однозначно, можно назвать «вечным» по своему объему, масштабу. Я имею в виду не только то, что картина снималась 15 лет. По каждой маленькой детали этого фильма можно писать энциклопедию истории искусства. Именно искусства, не кино. Такое ощущение, что Алексей Юрьевич Герман забрался внутрь картины Брейгеля или Босха и снимал там документальное кино, невероятное по визуальной силе и содержанию. Этот фильм сделал бы честь любому фестивалю, мы очень гордимся тем, что он будет представлен именно в Риме. Мы не могли обойти значимость фигуры Германа в истории искусства, включающего и кино, и живопись, и сценарное мастерство, и в день премьеры 13 ноября будет вручена - не поворачивается язык сказать посмертно - премия за вклад в искусство Алексею Юрьевичу. Ее получат его верный соратник - жена Светлана Кармалита, и его сын и последователь в кино - Алексей Герман - младший. Последователь - потому что как бы не отличались фильмы Алексея Алексеевича от фильмов отца, он продолжает бороться за то, что его отец утверждал еще в начале своего творческого пути, а именно "за форму смелости и за смелость формы". Это слова Джанни Буттафава - тоже, к сожалению, ныне покойного итальянского критика, который открыл для итальянского зрителя фильмы Германа. Он в 1970-е вывозил их почти из-под полы, благодаря усилиям главы Общества дружбы СССР-Италия. Это общество собрало большую киноколлекцию, она хранится в Синематеке в городе Болонья. За каждый официальный советский фильм, который передавали власти, они умудрялись вывозить и что-то запрещенное, что-то спрятанное и недоступное. Такими фильмами были фильмы Германа. Тогда речь еще шла о "Проверках на дорогах" и "Двадцати днях без войны" и, конечно, о "Лапшине" /"Мой друг Иван Лапшин"/. Бутофава назвал свою статью о Германе "Форма смелости", потому что Алексей Юрьевич своим киноязыком утверждал то, что никогда в советской системе принято не было. И дело не только в диссидентстве открытом или скрытом, подспудном и, следовательно, еще более опасном. Если бы его фильмы сразу начали выпускать на экран, он бы перевернул всю эстетическую систему советского кино, у нас сейчас были бы совсем другие режиссеры. И вот за этот вклад, за этот труд и перемены киноискусства в Риме ему присуждается приз.
- Герман, как известно, при жизни не участвовал в кинофестивалях, международных наград при широко признанной значимости в кино почти не имел. Все-таки его творчество больше известно узкому кругу специалистов, насколько он будет понятен широкий, может, менее уточенной публике Римского кинофестиваля?
- Я бы не сказала, что римская публика менее утонченная. Зрители, приходящие смотреть фильмы на кинофестивале, всегда подготовленные. Рим все-таки столица страны, здесь живет интеллектуальная элита Италии, поэтому как будет принят фильм, я беспокоюсь мало. Направленность Римского фестиваля на зрительское кино для широкой публики - это одно из направлений политики смотра, но, подчеркну, лишь одно из направлений, а не главный стандарт составления программы. Ленту Германа ждут, она вызывает большой интерес европейской критики и прессы. С гордостью могу сказать, что на эту картину приедут коллеги с Каннского кинофестиваля, с других смотров и просто любители хорошего кино из разных стран. Не сомневаюсь, что фильм будет очень высоко оценен, потому что такие картины можно увидеть раз в десятилетие. Алексей Юрьевич, я бы сказала, был широко известен в узких кругах и пользовался огромным уважением. И не потому, что его запрещали на родине, а потому, что за всю жизнь он снял пять с половиной фильмов. Совсем немного, к сожалению. Терренс Малик /"Золотая пальмовая ветвь" Каннского к/ф 2011 года за "Древо жизни"/, который раньше тоже снимал один фильм в 10 лет, сейчас вдруг пустился во все тяжкие и сейчас снимает картины одну за другой. Я думаю, Алексей Юрьевич никогда не пошел бы по этому пути мейнстрима, он всегда очень тщательно выверял свои картины, очень кропотливо над ними работал. Он просто не мог делать картины чаще, и тем они ценнее. Хотя определенное неприятие может быть. Особенно если подумать, какая культурная политика проводится сегодня в России и в Европе. Но, думаю, что такой шедевр киноискусства не коснутся никакие политические трения и злободневные пересуды останутся в стороне.
Картина сама по себе, безусловно, сложная, и это даже лучше, потому что сегодняшний зритель совершенно отвык от сложного кино. И именно поэтому необходимо показывать такие фильмы - сложные, требующие от зрителя внимания и большой интеллектуальной и душевной работы. Один из первых зрителей картины - писатель и философ Умберто Эко -после просмотра сказал: "Возможно, трудно быть богом, но также сложно быть зрителем этой лютой картины Германа". Надо сказать, его официальный переводчик Елена Костюкович нашла самое точно слово для перевода - картина «лютая», лютая по своей смелости, лютая по изображению, и по той истории, которая за ней стоит.
- Можно ли будет говорить о широком прокате картины в Италии и Европе, выйдет ли она за рамки Римского кинофестиваля?
- Ко мне дальнейшая судьба картины имеет косвенное отношение, но после фестиваля мы всегда внимательно следим за тем, как прокатывается тот или иной фильм в мире. Проблема этой картины не в сложном восприятии или в том, что она черно-белая, и даже не в том, что она на русском языке, а в том, что она длится три часа. Сегодняшний прокатчик - владельцы кинотеатров, которые ставят в программу фильмы, следит за хронометражем, и с коммерческой точки зрения фильм Германа вряд ли будет кому-то выгоден. Поэтому в Италии упор однозначно будет идти на ограниченный прокат в рамках программ авторского кино, для которых есть несколько залов, где лента Германа может идти на протяжении какого-то времени. Так что в крупных городах мы ожидаем показ при синематеках и в клубах авторского фильма. Кроме того, очевидно будет вторая фестивальная волна - в Италии в год проходит более 300 фестивалей. Это значит, что практически каждый день в каком-то городе проходит какой-то фестиваль. И картина Германа будет востребована на серьезных фестивалях авторского кино, таких смотрах, как "Кино и литература", "Кино и научная фантастика", "Философия в кино", все эти фестивали вполне подходящие площадки, и мы уже получаем в большом количестве запросы от их организаторов. Так, один из местных фестивалей уже заказал картину для своей программы в ноябре 2014 года. Поэтому в течение следующего года картину сможет посмотреть достаточно широкий круг итальянских зрителей. Думаю, что фильмом заинтересуются во Франции и Германии. А вот что касается США - "болезненной" территории для всех авторских проектов, - тут сказать сложно.
- Во многом твоя заслуга в том, что в Европе узнали имена Алексея Германа-младшего, чья картина 10 лет назад попала впервые на Венецианский кинофестиваль, а также Ивана Вырыпаева и Алексея Федорченко. Насколько сложно продвигать российское кино на смотрах в Италии?
- К сожалению, процент российского кино в общем потоке фильмов, выходящих на экраны в Италии, очень невысок. И проблема заключается не только в том, что они сняты на другом языке, или непонятном менталитете. В общем, такую же тенденцию можно наблюдать и в обратном направлении - если подумать, сколько итальянских фильмов выходит в России. Российское кино продолжает существовать очень герметично и с точки зрения государственной политики. Пока у нас не будут разработаны схемы, достаточно успешно применяемые в Европе, по поддержке в прокате своих фильмов за рубежом, русское кино никто смотреть не будет. В первую очередь, наше кино не выходит в Европе по экономическим причинам. Помимо фестивального показа для широкого проката картину нужно продублировать, напечатать определенное количество копий, хотя бы минимально прорекламировать, и это требует финансовых вложений. И пока от государства не будет поддержки, изменений ожидать сложно. По своему многолетнему опыту работы на международных фестивальных площадках вынуждена констатировать, что за последние пару лет российское кино утратило свои позиции, упало общее качество. В растущем потоке кинопроизводства интересных картин стало гораздо меньше.
Восемь лет назад, когда появился Римский фестиваль, он некоторым казался подозрительным мероприятием, но смотр быстро утвердился в иерархии международных киносмотров. Тогда в Риме главный приз завоевал фильм Кирилла Серебренникова "Изображая жертву", и многие с интересом посмотрели эту картину. Но сейчас ситуация в области кинематографической политики такова, что в ближайшем будущем российские фильмы все меньше будут попадать на мировые кинофестивали и затем в прокат. Совершенно очевидно, что локальные комедии о новогодних или еще каких-нибудь забавных приключениях русских героев - не тот продукт, который может быть предложен европейскому зрителю. От нас ждут чего-то более вечного, более глубокого, более экзотичного. Экзотичного, как это было в картине Федорченко "Небесные жены луговых мари" /была представлена на прошлом Римском к/ф/, или как картина Вырыпаева "Эйфория" /участвовала в основном конкурсе Венецианского к/ф в 2006 году/. Ленты, снятые европейским киноязыком, с европейскими лицами способствуют спаду интереса к российскому кино.
И минувший год очень симптоматичен для нашего кино - в этом году ни одна российская картина не попала в крупный международный конкурс. И это значит, что российское кино перешло ту грань, когда начинает собирать хорошую кассу дома, начинает пользоваться успехом у отечественного зрителя, но вышло из категории интересного для европейской аудитории. То, что римский кинофестиваль, собственно, последний в году, позволило нам собрать в программе лучшее, и, с горечью должна признать, что мы тоже не нашли ни одной картины, которая могла бы представлять страну в конкурсе и соревноваться с отобранными фильмами. Общий уровень снимаемых сейчас в России картин заставляет насторожиться.
Еще одна характерная тенденция заключается в том, что многие наши авторские фильмы сняты за рубежом и иногда даже не на русском языке. Это то, что Александр Сокуров начал утверждать уже несколько лет назад, снимая на немецком, японском и сейчас на французском языках. Российское авторское кино перестает говорить по-русски. Положительный момент в этом есть - так легче выпускать в прокат за границей, но в целом такая тенденция заставляет задуматься: почему в России нечего снимать. Это, на самом деле, очень обидно. Обе российские картины - "Бирмингемский орнамент-2" Андрея Сильвестрова и Юрия Лейдермана и "Непал форева" молодого режиссера Алены Полуниной, - которые мы включили в программу экспериментального кино, кстати, сняты вне России.
Большинство российских картин, попадающих на международные фестивали, финансируются независимыми продюсерами, то есть государство никак не участвовало в их создании. Мы на фестивалях крайне заинтересованы в том, чтобы русское кино попадало в конкурс, потому что только таким образом подтверждается его статус и право на равноправное существование. Чем меньше наших фильмов будет представлено на фестивальной карте, тем реже они будут попадать на экраны к европейским зрителям.
- А русское кино в принципе понятно европейскому зрителю?
- Проблема сейчас заключается не сколько в понимании, сколько в контингенте зрителя. Сейчас большую часть публики составляет молодежь, которая поголовно смотрит кино американское. А это такой очень легкоусвояемый продукт, который не заставляет работать головой и, что страшно, порождает отторжение от настоящего кино. Подводных камней, которые есть в российском кино, препятствующих его пониманию международной аудиторией, на самом деле немного. Они есть, но не больше, чем в любом другом искусстве или кинематографии любой другой страны. То, что снимает современное поколение российских режиссеров, тот же Алексей Герман-младший, по праву считающийся одним из ярчайших его представителей, вполне понятно.
Возможно, в "Трудно быть богом" европейский зритель не уловит какие-то аллюзии на политические темы или российские реалии или придуманные Германом слова "флюкает" и "хряпа", но поймет, что речь идет о вечных ценностях, которые характеризуют всю историю человечества - историю, философию, искусство. Более того, возможно, европейский зритель откроет для нас какие-то новые интересные стороны этого фильма, которые мы, русские, сами не заметили.
- Ты способствовала зарождению проектов совместного кинопроизводства России и Италии. Как сейчас обстоят дела в этой сфере?
- Италия из всех стран, заинтересованных в совместном кинопроизводстве с Россией, оказалась самой дружелюбной и позитивно настроенной. Существуют планы сотрудничества в продюсировании не только авторского-фестивального кино, но и зрительских проектов и даже телепродукции. Глава итальянской гильдии продюсеров рассудил так: снимать сериалы российским режиссерам и продюсерам достаточно выгодно, поскольку сериалы если не на криминальные темы, то про любовь, любовь - это романтика, романтика - это море, а море - это Италия. Вместо того, чтобы снимать это море где-то, заработать деньги и поехать на них отдыхать в Италию, лучше сразу приехать снимать в Италию и совместить приятное с полезным. Вообще, в Италии на фоне экономического и перманентного политического кризиса достаточно заинтересованы в привлечении российских продюсеров. Но я, будучи фестивальным человеком, больше озабочена вложениями в авторское кино. После разгрома в Фонде кино международного департамента российская сторона оказалась без представителя, поскольку ни в министерстве культуры, ни в Фонде кино занимающихся международными контактами людей не осталось. Итальянская сторона заинтересована в любой форме сотрудничества, и было достигнуто соглашение о создании Российско-итальянской киноакадемии. С российской стороны эту работу продолжает Фонд "Открытый мир". Пока в рамках этого сотрудничества был учрежден грант на лучшие сценарии размером 20 тыс евро. Опыт отбора будущих проектов показал, что для создания хорошего фильма нужен качественный сценарий. На Римском кинофестивале, который поддерживает эту инициативу. будут объявлены условия и конкурс для получения этого гранта.
- И все-таки - у российского кино, известного своей богатейшей историей, есть будущее?
- Нельзя сваливать все российское кино в один большой котел. Такой фильм, как "Сталинград" Федора Бондарчука, среднестатистическому зрителю может показаться прорывом. В определенном смысле это, конечно, прорыв. Именно такие картины, и не только по принципу фамилии, но по тому, к кому они обращены и какими средствами сделаны, наследуют то, чем мы гордились в советские времена. И, очевидно, это вдохновляет. Но то, что касается авторского кино, проектов молодых режиссеров, которые продолжают поиск своего киноязыка, я, к сожалению, настроена достаточно пессимистично.
Беседовала Вера Щербакова
/Корр. ИТАР-ТАСС, Рим/