ГКЧП и другие неприятности

Утром 19 августа 1991 я вышел на балкон дома творчества в подмосковной Рузе и к своему крайнему удивлению узнал, что остался без работы.

Внизу вокруг обладателя транзисторного приёмника группировалось несколько слушателей. Передавали последние известия. Странная и грозная новообразованная структура, скрывающаяся под аббревиатурой ГКЧП, объявляла о введении комендантского часа и приостановке выхода ряда газет. Исключение составляли органы партийной печати. На меня исключение не распространялось.

- Ну, вот, ещё вчера ты был никем, а сегодня ты уже политический беженец, - доброжелательно доложили снизу.

Странно, я даже не расстроился. Я даже ощутил нечто вроде душевного подъема, как будто удостоился внезапного повышения в социальном статусе. Мне и раньше приходилось оставаться без работы, но ещё никогда - в результате государственного переворота.

Мы с женой решили прервать отпуск и засобирались в Москву. Однако перед тем, как отправиться на защиту свободы и демократии, следовало подкрепиться, не пропадать же оплаченному завтраку!

- Ты думаешь, там без тебя не обойдутся? - сказал за столом, обращаясь ко мне, известный театральный критик. В недалёком будущем ему предстояло занять пост одного из министров новой России.

На подъезде к Москве пришлось пропустить колонну танков. Танки ассоциировались с днями всенародных торжеств, парадами на Красной площади, праздничными продуктовыми заказами, салатом "Оливье", красной рыбой. В голове не укладывалось, что у танков могут быть какие-то другие, отнюдь не праздничные цели.

На большом рекламном щите предлагалась подписка на журнал "Огонёк". Кто-то корявыми буквами вывел чёрным по свободному белому полю: "Долой хунту!" Из окон моей редакции спускали на верёвках пачки бумаги, чтобы везти печатать листовки в оставшиеся ещё незакрытыми типографии. Двери редакции уже начинали замуровывать.

Возвращаясь к тем дням, вспоминаешь их как непрерывное карнавальное действо, несмотря на ряд трагических эпизодов, вносивших в него траурные, скорбные ноты. Дрожащие руки вице-президента Янаева, самоубийство министра внутренних дел Пуго, гибель трёх смельчаков, пытавшихся остановить танки на Садовом кольце, непрерывное "Лебединое озеро" по телевизору, опереточные приключения президента Горбачёва в Форосе, миллионный, без преувеличения, митинг в Москве против ГКЧП - всё это и многое другое сплелось в разноцветный клубок событий, из которого представляется совсем не простым делом выдернуть какую-либо одну, главную, направляющую нить. Сегодня общим местом принято считать, что ближайшими результатами победы над ГКЧП стал развал Советского Союза и окончательное отстранение коммунистов от управления государством. Тем не менее, близкая историческая дистанция пока не даёт возможности с большой степенью достоверности определить, что являлось определяющим фактором процесса, - действия отдельных лиц, политическая воля одних, безволие других, либо неустойчивость самой конструкции. Наверное, ответ будет до смешного тривиален: и то, и другое, и третье. Чего здесь только не намешано - и черты февраля 17-го года, и комплексы и страхи Веймарской республики, и цезарианские устремления алчущих власти персонажей. Ясно, пожалуй, одно - что в конце концов от романтических надежд, связанных с попытками демократического переустройства государства, Россия пришла к разочарованию и сомнению в истинности известных общечеловеческих ценностей. Тут и приходит на ум чеховский Фирс, человек, которого "забыли": "Вот так и перед несчастьем сова кричала и самовар бесперечь гудел. - Перед каким несчастьем? - Перед волей."

Неужели и нам суждено проклинать волю 1991 года и считать её за несчастье?!

Всего лишь через десять лет, в 2001 году, согласно опросам фонда "Социологическое мнение" 61 процент опрошенных не смог назвать фамилию ни одного члена ГКЧП. 4 процента вспомнили руководителя ГКЧП Янаева.

В 2005 году на встречу бывших участников событий на Горбатом мосту и на мероприятие на Ваганьковском кладбище в память о погибших в инциденте в тоннеле на Садовом кольце пришли около 60 человек.

В 2006 году, по данным фонда "Общественное мнение", 67 процентов жителей России ( в том числе 59 процентов молодёжи ) затруднились дать оценку, пользу или вред принес ГКЧП.

Занавес тихо опускается.

- российский журналист и телеведущий.