На родине маршала Жукова генерал отгородил часть деревни кирпичным забором
Не генералы отстояли Москву и победили в войне, а солдаты, говорил Жуков. Общую память об этом теперь приватизируют. Фото: Александр Емельяненков
День памяти и скорби, пришедшийся на эту неделю, вновь показал, как по-разному относятся наши современники к событиям и людям той далекой военной поры.
В коллективном репортаже из родных мест полководцев Победы ("Ордер Кутузова". - "РГ", 22 июня) мы упомянули про музей маршала-танкиста Михаила Катукова в школе села Бояркино Озерского района Подмосковья. Он существует с 1982 года, а самой школе имя Катукова официально присвоено решением Совета Министров РСФСР четверть века назад. Здесь умели и умеют так организовать дело, чтобы патриотическое воспитание не становилось казенным, для галочки, мероприятием. Может, поэтому выпускники Бояркинской школы даже в мыслях не позволяют себе того, что откровенно режет и слух, и глаз в других местах.
Например - на родине маршала Жукова в Калужской области.
Я не знаю точно, где и какую именно школу заканчивал уроженец поселка Протва (ныне - микрорайон города Жуков) Павел Горупай. Но специально для его учителей, командиров и бывших сослуживцев хочу поведать, как повел себя выпускник военного училища и двух военных академий, включая Академию Генштаба, генерал-лейтенант П.И. Горупай в отношении мемориальной зоны села Стрелковка, где родился маршал Жуков, и как беспардонно противопоставил себя местным жителям.
Мало того, что обзавелся персональным проездом с тремя шлагбаумами на бывшей деревенской улице, так еще обгородил кирпичной, почти что крепостной стеной со сторожевыми башнями изрядную территорию. Да сделал это так, что всякий, кто впервые оказывается у жуковского мемориала, не может удержаться от вопроса: "Это что за Диснейлэнд?!"
Внимание взрослых, не говоря уже про подростков, переключается. Наиболее любопытные идут посмотреть: что же там на самом деле? Слева от въездных ворот - свалка строительных отходов: обломки бетона, камни, битый кирпич в перемешку с мусором. Над воротами демонстративно вывешено: "Пашкино". А метров за четыреста, у первого шлагбаума, поставлен знак "Сквозного проезда нет".
Жители деревни Костинка, что всегда виднелась за крайними домами Стрелковки, а теперь потерялась за крепостной стеной генеральской вотчины, вынуждены обходить и объезжать ее полем - через лужи и колдобины. Как все это стало возможным на глазах у местной администрации, можно только догадываться, соединяя одни факты с другими.
Павел Горупай - это тот самый начальник Центрального управления ракетного топлива и горючего Минобороны РФ, против которого в 1998 году было возбуждено и расследовалось Главной военной прокуратурой громкое уголовное дело. Главный в нашей армии "начальник по бензовозам" и его зам генерал-майор К.Г. Калугин обвинялись в заключении договоров с коммерческими организациями на поставку нефтепродуктов через посредников, что повлекло за собой переплаты на сумму в десятки миллионов рублей (ст. 293, ч.3 УК РФ).
Какая и в чем была корысть - доподлинно знают прокуроры: где-то в архивах до сих пор хранится уголовное дело 29/00/0031-98. Но фигуранты, видимо, благоразумно покаялись, предъявили документы на обретенные заблаговременно медали и орден, в итоге дело прекратили. Но не по реабилитирующим обстоятельствам, а по амнистии или "за истечением срока давности", как просил адвокат. Вслед за этим (или в следствие?) П.И.Горупай, не дотянув год до своего 50-летия, уволился в запас "по состоянию здоровья".
Генеральские пенсии (как и зарплаты), конечно, не ровня тому, что получают у нас трактористы и библиотекари - про это мы откровенно говорили на родине маршала Катукова. Но даже у людей в погонах, согласитесь, законные доходы не так велики, чтобы в рекордно короткие сроки купить большой участок в престижном месте, заасфальтировать и огородить к нему подъездную дорогу, подтянуть газ за несколько километров, понастроить домов и домиков с шатрами и башнями эклектичной архитектуры и обнести все это по периметру кирпичной кладкой в духе "караван-сарая".
С формальной стороны, претенций к нему как будто нет: выправил нужные документы да и построился. Ближние из соседей даже в плюсе - под окнами у них теперь асфальт, можно в тапочках ходить. А с человеческой...
- Начали как-то детскую площадку строить, попросили помочь - так ни копейки не дал...
...Понимаю, что воспитывать нравы задним числом - пустое занятие. Тем более - в клинических случаях. Но Стрелковка, как и мемориальные ландшафты Пушкиногорья, просят нашей защиты. Хотя бы потому, что у маршальской деревни - несть числа одноименных деревень в России. И только из них ушло на фронт и не вернулось более тысячи сыновей, мужей и братьев. Стрелковка Жукова - мемориал им всем. Она не клубника с частного огорода, чтобы ею на развес торговать. Между тем рядом с мемориалом, только с другой стороны дороги, на листе фанере уже чернеет объявление: "Продается земельный участок с домом". И - номер мобильного телефона.
Не ровен час, появится еще какой-нибудь генерал или пробивной полковник. Тогда ветеранам и впрямь, как в фильмах Евгения Матвеева, придется арендовать танк у земляков Катукова или выкатывать на прямую наводку сорокопятку из музея. Иначе эти мерседесы и бензовозы не остановить.
прямая речь
Эра Георгиевна Жукова, кандидат юридических наук, дочь маршала:
- Ситуация меня очень огорчает. И не только потому, что на достойное содержание мемориала в Стрелковке постоянно нужны средства, но они не всегда находятся. А тут же, под боком - вызывающее барство. Как теперь говорят, это ни в какие ворота не лезет. Если местные жители будут куда-то обращаться, я полностью на их стороне. Молчать нельзя - иначе всю нашу историю похоронят, и следа не останется.
Алексей Павликов, председатель Комитета памяти Маршала Г.К.Жукова:
- Этот "Диснейленд" выглядит как вызов обществу и насмешка над мемориалом выдающемуся военачальнику. Вспомним, какое возмущение поднялось в Санкт-Петербурге в отношении "башни Газпрома", которую хотели строить на Охте - разрушает исторически сложившуюся городскую среду. А тут - молчание, хотя это такой же исторический пейзаж. Видимо, пришла пора законодательно определить нормы поведения в таких случаях.