В Малом зале Петербургской консерватории начались прослушивания первого тура участников Конкурса Чайковского в номинации скрипка. В первый день перед жюри и публикой выступили семь скрипачей-конкурсантов. Выступления открыл один из предполагаемых фаворит
В Малом зале Петербургской консерватории начались прослушивания первого тура участников XIV Конкурса Чайковского в номинации скрипка. В первый день перед жюри и публикой выступили семь скрипачей-конкурсантов.
В отличие от Москвы, где по традиции на конкурсные выступления набиваются полные залы, в северной столице царила спокойная деловая атмосфера, без намека на какой-либо ажиотаж. Зал, где проходили прослушивания, был полупустым. Посещаемость достигла пика где-то к восьми часам вечера. Основной контингент слушателей составляли родственники и небольшие группы поддержки конкурсантов, музыкальные критики, присутствовавшие по долгу службы, немногочисленные меломаны да наиболее активные консерваторские студенты-скрипачи, которые ближе к вечеру решали - оставаться ли дальше на конкурсе или все же пойти на Стинга, который как раз в этот день давал бесплатный концерт на Дворцовой площади в честь открывшегося Международного экономического форума. Так что пока отношение петербуржцев к расщепленному могучей художественной волей председателя оргкомитета Валерия Гергиева на две столицы музыкальному конкурсу мирового масштаба остается весьма сдержанным, но, возможно, дальше ситуация изменится.
Выступления скрипачей открыл один из предполагаемых фаворитов - россиянин Павел Милюков. Однако хорошо знакомый петербуржцам Павел, увы, показал свое не самое лучшее выступление. Было заметно, что артист сильно волновался, и, может быть, это не дало ему свободно раскрыться. Знаменитая Чакона из Партиты №2 для скрипки соло И.С. Баха прозвучала без риторической образности и заражающего барочного пафоса, при отсутствии которого эта волшебная музыка становится сухой и малоинтересной. Отчасти Павел реабилитировался в каприсах Паганини и отлично сыгранной Сонате № 3 Эжена Изаи, но, зная его подлинные возможности, от него ожидали большего.
Если говорить о Чаконе Баха, которая в тот день звучала пять раз, то лучшие исполнения уже в самом конце дня представили кореянка Марисол Ли и норвежец Кристофер Тун Андерсен. В игре Марисол Ли была та самая эмоциональная убедительная сила и страстность, а Кристофер продемонстрировал превосходный, сочный, заполняющий пространство зала звук, инструмент звучал в его руках свободно и непринужденно. Ну, а наибольший успех у публики получила японская скрипачка Маю Кисима (класс преподавателя Захара Брона), которая показала себя зрелой, состоявшейся артисткой с собственным художественным видением. В конкурсном выступлении ей особенно удался Стравинский (Сюита из балета "Поцелуй феи") и Чайковский (обязательный для всех исполнителей "Вальс-скерцо" до мажор). Маю, кстати, была первой, кого сидящие в зале слушатели дважды вызвали на поклоны по окончании игры.
Из учеников Захара Брона в качестве представителя Франции выступил Федор Рудин, опоздавший накануне на жеребьевку. Среди тех, кто пришел поддержать юного артиста, внука Эдисона Денисова, был известный композитор Александр Кнайфель. Федор играл чистым аккуратным звуком, без глянцевой резкости, скорее с матовым оттенком. Ему хорошо удалась мелкая техника, однако в стилистически верно выдержанном Бахе (Адажио и фуга из Сонаты №3 для скрипки соло) были небольшие ошибки по тексту.
Также в первый день выступили двое из пяти представителей США. Стипендиат Фонда Анне-Софе Муттер молодая скрипачка Нанси Чжоу, закрывавшая дневное прослушивание, показала более яркую, непосредственную и самобытную манеру, нежели открывший вечернее отделение калифорниец Найджел Армстронг. Вообще, уже после первого дня можно говорить о серьезной экспансии Азии в сферу классической музыки. И если раньше приезжавшие учиться к западным педагогам музыканты из Китая и Кореи демонстрировали все-таки больше прекрасную технику, то сегодня азиатские артисты показывают настоящее, неподдельное проникновение во внутреннюю суть западной музыки, представляя зрелые, убедительные трактовки.
В отличие от Москвы, где по традиции на конкурсные выступления набиваются полные залы, в северной столице царила спокойная деловая атмосфера, без намека на какой-либо ажиотаж. Зал, где проходили прослушивания, был полупустым. Посещаемость достигла пика где-то к восьми часам вечера. Основной контингент слушателей составляли родственники и небольшие группы поддержки конкурсантов, музыкальные критики, присутствовавшие по долгу службы, немногочисленные меломаны да наиболее активные консерваторские студенты-скрипачи, которые ближе к вечеру решали - оставаться ли дальше на конкурсе или все же пойти на Стинга, который как раз в этот день давал бесплатный концерт на Дворцовой площади в честь открывшегося Международного экономического форума. Так что пока отношение петербуржцев к расщепленному могучей художественной волей председателя оргкомитета Валерия Гергиева на две столицы музыкальному конкурсу мирового масштаба остается весьма сдержанным, но, возможно, дальше ситуация изменится.
Выступления скрипачей открыл один из предполагаемых фаворитов - россиянин Павел Милюков. Однако хорошо знакомый петербуржцам Павел, увы, показал свое не самое лучшее выступление. Было заметно, что артист сильно волновался, и, может быть, это не дало ему свободно раскрыться. Знаменитая Чакона из Партиты №2 для скрипки соло И.С. Баха прозвучала без риторической образности и заражающего барочного пафоса, при отсутствии которого эта волшебная музыка становится сухой и малоинтересной. Отчасти Павел реабилитировался в каприсах Паганини и отлично сыгранной Сонате № 3 Эжена Изаи, но, зная его подлинные возможности, от него ожидали большего.
Если говорить о Чаконе Баха, которая в тот день звучала пять раз, то лучшие исполнения уже в самом конце дня представили кореянка Марисол Ли и норвежец Кристофер Тун Андерсен. В игре Марисол Ли была та самая эмоциональная убедительная сила и страстность, а Кристофер продемонстрировал превосходный, сочный, заполняющий пространство зала звук, инструмент звучал в его руках свободно и непринужденно. Ну, а наибольший успех у публики получила японская скрипачка Маю Кисима (класс преподавателя Захара Брона), которая показала себя зрелой, состоявшейся артисткой с собственным художественным видением. В конкурсном выступлении ей особенно удался Стравинский (Сюита из балета "Поцелуй феи") и Чайковский (обязательный для всех исполнителей "Вальс-скерцо" до мажор). Маю, кстати, была первой, кого сидящие в зале слушатели дважды вызвали на поклоны по окончании игры.
Из учеников Захара Брона в качестве представителя Франции выступил Федор Рудин, опоздавший накануне на жеребьевку. Среди тех, кто пришел поддержать юного артиста, внука Эдисона Денисова, был известный композитор Александр Кнайфель. Федор играл чистым аккуратным звуком, без глянцевой резкости, скорее с матовым оттенком. Ему хорошо удалась мелкая техника, однако в стилистически верно выдержанном Бахе (Адажио и фуга из Сонаты №3 для скрипки соло) были небольшие ошибки по тексту.
Также в первый день выступили двое из пяти представителей США. Стипендиат Фонда Анне-Софе Муттер молодая скрипачка Нанси Чжоу, закрывавшая дневное прослушивание, показала более яркую, непосредственную и самобытную манеру, нежели открывший вечернее отделение калифорниец Найджел Армстронг. Вообще, уже после первого дня можно говорить о серьезной экспансии Азии в сферу классической музыки. И если раньше приезжавшие учиться к западным педагогам музыканты из Китая и Кореи демонстрировали все-таки больше прекрасную технику, то сегодня азиатские артисты показывают настоящее, неподдельное проникновение во внутреннюю суть западной музыки, представляя зрелые, убедительные трактовки.