Пианисты Йол Юм Сон и Алексей Чернов выступили в третьем туре конкурса Чайковского
Во второй день третьего тура конкурса Чайковского на сцене Большого зала консерватории выступили два финалиста - кореянка Йол Юм Сон и Алексей Чернов. Никаких открытий не случилось.
Второй день подряд прослушивания III тура пианистов начинаются скандированием фамилии Александра Лубянцева - фаворита публики и критиков, которого не пропустили в финал. К этой фамилии можно добавить несколько других, однако жюри, невзирая на голоса "сверху" (с амфитеатра) и эхо аплодисментов в партере, проявляет выдержку и занимает свои места.
Несомненный фаворит судейской коллегии - очаровательная Йол Юм Сон вышла в III тур вновь с новой программой. Согласно буклету, выпущенному прямо перед конкурсом, она должна была играть Второй концерт Прокофьева, но в итоге в финал пошел Третий концерт Рахманинова. То, что исполнение пианистки Сон не имеет ничего общего с благородной лирикой Рахманинова, слышно с первых тактов. Соотечественник пианистки, 17-летний Сенг Чжин Чо, игравший накануне то же произведение, был ближе к оригиналу со всем его, еще не устоявшимся, молодым подходом. Лишь благодаря Российскому национальному оркестру под управлением Александра Дмитриева, помогавшему пианистке, Концерт Рахманинова смог удержать хоть какую-то форму и отчасти стиль, хотя бы в оркестре. Сольная партия выглядела гораздо бледней, чем РНО, платье конкурсантки и ее эффектные телодвижения. Сочетание нашептывающих что-то наигрышей все в той же манере easy listening, которая была продемонстрирована еще в I туре, лишенных глубины, и, как альтернатива, резких аккордов - все это звучало гулко и не всегда членораздельно, при отсутствии культуры исполнения. Здесь нет "стабильности", о которой говорят члены жюри, когда речь идет о выбывших из конкурса музыкантах. Речь даже не о Лубянцеве, за которым почему-то закрепилась слава "нестабильного". Эдуард Кунц, Евгений Брахман, в конце концов - Сара Данешпур, Филипп Копачевский и некоторые яркие музыканты из первого тура - разве можно отказать им во внутренней гармонии, профессионализме и культуре?
Сложно представить, как дался в этот раз Третий концерт Рахманинова Российскому национальному оркестру, художественным руководителем которого является тончайший музыкант Михаил Плетнев, лауреат фортепианного конкурса Чайковского 1978 года. В финале произведения принцип "соревнования", который предполагает жанр концерта, прозвучал особенно ярко - резкие скомканные фразы солистки выглядели одиноко перед благородной мощью РНО.
Алексей Чернов с первыми аккордами Первого концерта Чайковского, визитной карточки конкурса, показал себя стабильным ровным музыкантом, не лишенным собственного обаяния и интеллигентного звука. Может быть, по интонации он пока даже ближе к замыслу композитора, чем предыдущие конкурсанты. Несколько подпортили картину странные темповые расхождения солиста с оркестром - причем, не со стороны РНО, игравшего Концерт Чайковского третий раз за два дня. Был лишь традиционный темпоритмический сбой во II второй части, как в случае с Александром Романовским и Даниилом Трифоновым, - все остальные ускорения и замедления исходили от самого Алексея Чернова. Впрочем, это не помешало пианисту сохранить атмосферу величия, которой обычно отличается исполнение Первого концерта.
Второй день подряд прослушивания III тура пианистов начинаются скандированием фамилии Александра Лубянцева - фаворита публики и критиков, которого не пропустили в финал. К этой фамилии можно добавить несколько других, однако жюри, невзирая на голоса "сверху" (с амфитеатра) и эхо аплодисментов в партере, проявляет выдержку и занимает свои места.
Несомненный фаворит судейской коллегии - очаровательная Йол Юм Сон вышла в III тур вновь с новой программой. Согласно буклету, выпущенному прямо перед конкурсом, она должна была играть Второй концерт Прокофьева, но в итоге в финал пошел Третий концерт Рахманинова. То, что исполнение пианистки Сон не имеет ничего общего с благородной лирикой Рахманинова, слышно с первых тактов. Соотечественник пианистки, 17-летний Сенг Чжин Чо, игравший накануне то же произведение, был ближе к оригиналу со всем его, еще не устоявшимся, молодым подходом. Лишь благодаря Российскому национальному оркестру под управлением Александра Дмитриева, помогавшему пианистке, Концерт Рахманинова смог удержать хоть какую-то форму и отчасти стиль, хотя бы в оркестре. Сольная партия выглядела гораздо бледней, чем РНО, платье конкурсантки и ее эффектные телодвижения. Сочетание нашептывающих что-то наигрышей все в той же манере easy listening, которая была продемонстрирована еще в I туре, лишенных глубины, и, как альтернатива, резких аккордов - все это звучало гулко и не всегда членораздельно, при отсутствии культуры исполнения. Здесь нет "стабильности", о которой говорят члены жюри, когда речь идет о выбывших из конкурса музыкантах. Речь даже не о Лубянцеве, за которым почему-то закрепилась слава "нестабильного". Эдуард Кунц, Евгений Брахман, в конце концов - Сара Данешпур, Филипп Копачевский и некоторые яркие музыканты из первого тура - разве можно отказать им во внутренней гармонии, профессионализме и культуре?
Сложно представить, как дался в этот раз Третий концерт Рахманинова Российскому национальному оркестру, художественным руководителем которого является тончайший музыкант Михаил Плетнев, лауреат фортепианного конкурса Чайковского 1978 года. В финале произведения принцип "соревнования", который предполагает жанр концерта, прозвучал особенно ярко - резкие скомканные фразы солистки выглядели одиноко перед благородной мощью РНО.
Алексей Чернов с первыми аккордами Первого концерта Чайковского, визитной карточки конкурса, показал себя стабильным ровным музыкантом, не лишенным собственного обаяния и интеллигентного звука. Может быть, по интонации он пока даже ближе к замыслу композитора, чем предыдущие конкурсанты. Несколько подпортили картину странные темповые расхождения солиста с оркестром - причем, не со стороны РНО, игравшего Концерт Чайковского третий раз за два дня. Был лишь традиционный темпоритмический сбой во II второй части, как в случае с Александром Романовским и Даниилом Трифоновым, - все остальные ускорения и замедления исходили от самого Алексея Чернова. Впрочем, это не помешало пианисту сохранить атмосферу величия, которой обычно отличается исполнение Первого концерта.