Рубль попросили не повторять за евро

России и Белоруссии при углублении экономической интеграции не стоит переходить на единую валюту по примеру еврозоны, заявил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» министр экономического развития Максим Орешкин.

«Я помню разговоры о едином банке, о единой валюте в первую очередь, о едином рубле. А вы не скажите, какие, собственно говоря, опции есть по движению к единой валюте? Такой интересный вопрос. Мы видели, как в Евросоюзе это проходило…», — отметил Орешкин.

По его словам, европейский опыт перехода на единую валюту оказался, скорее, неудачным, из-за того, что общие финансовые власти не имеют возможности в полной мере влиять на бюджетную политику всех стран и ограничиваются денежно-кредитным регулированием.

«С макроэкономической точки зрения, когда появляется единая денежная валюта, единая денежно-кредитная политика, но нету единой бюджетной политики, например некоторые страны, особенно маленькие могут из регулирования экономического цикла выпадать и выпадать очень серьезно. То есть когда в целом Евросоюз, например, требует ужесточения политики, соответственно, отдельные страны могут требовать смягчения. Но так как ЕЦБ ориентируется на всю экономику в целом, он начинает ужесточать, и эти страны попадают в очень тяжелую ситуацию. Мы это прекрасно видели в кризис», — сказал министр.

Главными примерами неудачной бюджетной политики последних лет он назвал Грецию и Испанию. Переход на единую российско-белорусскую валюту возможен, но не в обозримом будущем, заключил Орешкин.

Ранее в поддержку внедрения единой валюты с Белоруссией выступила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. По ее словам, сотрудничество двух стран должно представлять собой «полноценный союз с точки зрения одинаково развивающихся экономик».

По итогам первого квартала, госдолг Франции стал самым большим в еврозоне в абсолютном выражении, достигнув 2,358897 триллиона евро и на 360 миллионов опередив показатели Италии. При этом в процентном отношении к ВВП итальянский долг по-прежнему является самым большим — 134 процента против 100 у Франции.