На сегодняшний момент, в Европейском суде рассматривается 42 100 дел из России. Первый заместитель председателя Совета Федерации Александр Трошин считает, что сегодня Страсбургский суд стал активно вторгаться в сферу государственного суверенитета России,

Алексей Трошин: Нельзя вмешиваться в национальный суверенитет государств. Фото: Злаказова Лилия
Прошло уже более 15 лет с того момента, когда Российская Федерация вступила в Совет Европы, сделав исторический выбор в пользу интеграции с семьей европейских народов и став частью общеевропейского правового пространства.
В марте 1998 года Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и в том числе согласилась признавать решения Европейского суда по правам человека (Страсбургского суда) обязательными к исполнению.
В свою очередь, граждане России, считающие, что государство нарушило их права, получили возможность обращаться в Страсбургский суд за восстановлением своих прав и получением компенсации.
В настоящее время из находящихся на рассмотрении в Европейском суде по правам человека 151 250 дел в отношении 47 государств - членов Совета Европы, 42 100 дел - из России. Много это или мало? В количественном отношении много, но с учетом общей численности населения нашей страны эти цифры - среднестатистические по Европе.
Тем не менее Генеральный секретарь Совета Европы Т. Ягланд, ссылаясь на чрезмерную загрузку Страсбургского суда, рекомендовал России принимать окончательное решение по делам в кассационном порядке в рамках национальной системы верховной судебной инстанцией федерального, а не регионального уровня.
Российской стороной уже реализуется ряд мер для снижения потока жалоб граждан России в Европейский суд по правам человека. В соответствии с рекомендациями Страсбургского суда в 2010 году был принят пакет законов, создающий механизм соблюдения разумных сроков судопроизводства, исполнения судебных актов в разумный срок и гарантирующий выплату компенсации за судебную волокиту.
На протяжении всех этих лет Россия осуществляла конструктивный диалог со Страсбургским судом и предпринимала необходимые меры по совершенствованию национального законодательства, инкорпорировав в него более 180 правовых позиций суда. В России создан механизм пересмотра судебных решений по результатам вердиктов Страсбургского суда, который, кстати, базировался на практике Конституционного суда Российской Федерации.
Где граница национальной юрисдикции
В ходе постоянной адаптации национальных правовых систем к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод возникают многочисленные правовые вопросы. У каждой страны появляются проблемы, вызывающие озабоченность, и наша страна здесь не исключение. Но важно отметить, что положения Конвенции полностью корреспондируют положениям Конституции Российской Федерации. В Конституции Российской Федерации признаются те же права и свободы, о которых говорит Конвенция. Между этими документами нет и не может быть противоречия.
За весь период участия Российской Федерации в Конвенции между Россией и Страсбургским судом не было принципиальных противоречий и случаев, когда решение Конституционного суда Российской Федерации было бы поставлено Европейским судом по правам человека под сомнение с точки зрения соответствия такого решения Конвенции.
Первым таким прецедентом стало вынесение 7 октября 2010 года одной из малых палат Европейского суда по правам человека решения по делу "Константин Маркин против России", касающемуся защиты прав военнослужащих-мужчин на получение отпуска по уходу за ребенком. В июне 2011 года по заявлению Российской Федерации к рассмотрению этого дела приступила Большая палата Страсбургского суда.
В своем решении Страсбургский суд впервые в жесткой правовой форме подверг сомнению толкование нормы национального законодательства, данное Конституционным судом Российской Федерации, и рекомендовал России внести необходимые изменения в законодательство на том основании, что оно несовместимо с Европейской конвенцией и обнаруживает широко распространенную в правовом механизме проблему, касающуюся значительного числа людей.
Считаю, что своей новой практикой Страсбургский суд, выходя за рамки Европейской конвенции, вторгается в сферу государственного суверенитета России, пытаясь диктовать национальному законодателю, какие правовые акты он должен принимать, при этом одновременно нарушается принцип верховенства Конституции Российской Федерации в системе правовых актов нашего государства.
Мы принимали в 1993 году Конституцию, закрепив в пункте 4 статьи 15 приоритет международного договора над положениями закона, но не над положениями Конституции, которая в силу пункта 1 той же статьи имеет высшую юридическую силу на территории России. А в статье 125 закреплена исключительная компетенция Конституционного суда Российской Федерации на толкование Конституции.
Таким образом, между Россией и Европейским судом по правам человека существует противоречие по следующему принципиальному вопросу: где заканчивается юрисдикция Страсбургского суда и начинается граница национальной юрисдикции?
Одно дело, когда суд выносит решение по какой-нибудь конкретной жалобе в пользу гражданина и признает виновным государство в нарушении его прав, совсем другой вопрос, когда суд предписывает изменить наше законодательство на том основании, что, по его мнению, тот или иной закон плох и требует изменения или отмены, несмотря на его соответствие Конституции Российской Федерации, подтвержденное Конституционным судом Российской Федерации.
Здесь будет уместным еще раз процитировать Генерального секретаря Совета Европы Т. Ягланда, заявившего, что в основе взаимодействия Конвенции с национальными правовыми системами лежит принцип субсидиарности, который означает, что механизм реализации Конвенции не предназначен ни для разрешения споров в судах первой инстанции, ни для навязывания каких-либо средств решения конкретных проблем в области прав человека в государствах - членах Совета Европы. Напротив, Конвенция возлагает задачу по быстрому и эффективному решению таких проблем на национальные правовые системы, уважая особенности национальных законодательств.
О наличии между Россией и Страсбургским судом этой базовой проблемы заявил и президент России Д.А. Медведев: "Мы... никогда не передавали такую часть... суверенитета России, которая позволяла бы любому международному суду или иностранному суду выносить решения, изменяющие наше национальное законодательство". Полностью разделяю в этом вопросе позицию нашего президента.
В связи с этим особые сомнения вызывает ряд механизмов, используемых Европейским судом при принятии решений. Например, метод сравнительно-правового анализа законодательства и практики регулирования общественных отношений в государствах - членах Совета Европы. Россия - государство, имеющее самую большую и протяженную территорию в мире. Государство многонациональное, мультиконфессиональное. Как любое государство, имеющее различные аспекты исторического развития общества, государственной и правовой систем. При этом мы - молодое демократическое государство, недавно вставшее на путь развития соответствующих институтов. В связи с этим перед национальным законодателем стоит задача направления и обеспечения осуществляемых преобразований для их адаптации в правовое поле страны и дальнейшего развития с учетом наших исторических и геополитических особенностей. В этой связи возникает недоумение, когда Европейский суд, вдруг, берется сравнивать Российскую Федерацию с Молдовой или Румынией, как это было сделано в решении по делу "Республиканская партия России против России". И речь я веду отнюдь не о том, что Российская Федерация должна непременно создать свой путь движения к демократическому развитию. Но я не могу согласиться и с таким подходом, когда под разговоры об универсальности базовых демократических ценностей и прав человека, пытаются создавать безликие шаблоны общественного развития, да еще и навязать их мультикультурной Европе в целом или отдельным европейским государствам.
Проблемы с решениями Страсбургского суда возникают не только у России, но и у других европейских стран. Эволюция деятельности суда привела к тому, что он стал более активно вмешиваться в национальный суверенитет государств - членов Совета Европы, в компетенцию национальных судебных систем, законодателей.
Заслуживает внимания предложение председателя Конституционного суда Российской Федерации В.Д. Зорькина изучить опыт Германии, которая уже сталкивалась с аналогичной проблемой.
Федеральный Конституционный суд Германии в постановлениях от 11 октября 1985 г., от 14 октября 2004 г. и от 13 июля 2010 г. выдвинул и обосновал правовую позицию "об ограниченной правовой силе постановлений Европейского суда". Согласно этой позиции государство обязано исполнить постановление ЕСПЧ в рамках участвующих в рассмотрении дела лиц и в отношении конкретного предмета спора, рассмотренного Европейским судом. Однако государство вправе не учитывать решение ЕСПЧ в случаях и в частях, противоречащих конституционным ценностям, защищаемым Основным законом Германии. Эта позиция недавно вновь была подтверждена, но уже Верховным судом Германии (5-й сенат).
Согласно правовой позиции Федерального Конституционного суда "Основной закон имеет целью интеграцию Германии в правовое сообщество мирных свободных государств, но он не предусматривает отказа от суверенитета, закрепленного прежде всего в Германской Конституции. Следовательно, не противоречит цели приверженности международному праву, если законодатель, в порядке исключения, не соблюдает право международных договоров при условии, что это является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих конституционных принципов".
В парламенте Великобритании также была сформулирована позиция о том, что, принимая во внимание решения Европейского суда и обязательства, возникающие из международных договоров Великобритании, окончательные решения по вопросам правового регулирования общественных отношений являются исключительной компетенцией избранных демократическим образом законодателей.
Конституционный суд Австрии 14 октября 1987 г. принял решение, в котором правовая позиция Европейского суда была отвергнута как противоречащая национальным конституционно-правовым началам. К аналогичному результату пришла в 2004 году Федеральная Кассационная комиссия по трудовым спорам Швейцарии.
Налицо противоречие между попытками Европейского суда по правам человека регулировать своими постановлениями вопросы национальных правовых систем и компетенцией национальных законодательных и судебных систем. Это противоречие должно быть разрешено путем нахождения соответствующего баланса.
О суверенитете России и правах граждан
Именно поэтому я внес в Государственную Думу соответствующий проект федерального конституционного закона, направленный на совершенствование гарантий граждан на защиту их прав и свобод посредством в том числе конституционного судопроизводства, а также обеспечение верховенства Конституции Российской Федерации в правовой системе Российской Федерации.
Теперь немного о формальной стороне дела. В многочисленных комментариях зачастую неназванных "экспертов" смысл предложенных мною законодательных инициатив извращается. Делается это либо умышленно, либо в силу элементарного незнания их текстуальной части.
Итак, своим законопроектом предлагаю дополнить Федеральный конституционный закон "О Конституционном суде Российской Федерации" следующим положением: президенту Российской Федерации, палатам Федерального Собрания Российской Федерации, правительству Российской Федерации и ряду других органов и должностных лиц предоставляется право обращаться в Конституционный суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности нормативного акта органа государственной власти или договора между органами государственной власти, если заявитель считает их неконституционными в связи с принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, в котором установлено нарушение положений международного договора Российской Федерации, а также в случае если, по мнению заявителя, они, "наоборот", подлежат действию вопреки официально принятому межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решению.
Кроме того, считаю необходимым дополнить основания обращения судов в Конституционный суд Российской Федерации новым основанием - принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, установившего, что российский закон не соответствует положениям международного договора Российской Федерации.
Одновременно предлагаю внести положение о том, что если суд любой инстанции рассматривает вопрос о восстановлении прав и свобод человека и приходит к выводу, что решение межгосударственного органа по защите прав и свобод человека препятствует применению российского закона, то он обращается в Конституционный суд Российской Федерации с запросом о подтверждении конституционности этого закона.
Также считаю целесообразным внести изменения в федеральные конституционные законы "Об арбитражных судах в Российской Федерации", "О судебной системе Российской Федерации", "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации", дополнив их положениями о праве каждого человека в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты, и о том, что понимается под исчерпанием всех имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты.
В целом - хочу еще раз это подчеркнуть - моя законодательная инициатива направлена на совершенствование гарантий на защиту прав и свобод российских граждан через обеспечение верховенства нашей Конституции в правовой системе Российской Федерации, без умаления их возможности обратиться за защитой своих прав в Европейский суд по правам человека. При уважении и сохранении суверенитета России в части самостоятельного выстраивания и регулирования своей правовой, судебной и государственной систем, ведь в соответствии с частью 1 статьи 3 Конституции Российской Федерации носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, который делегирует часть своего суверенитета и властных полномочий посредством выборов парламенту страны.
Для меня очевидно, что российскому парламенту и президенту предстоит важный выбор, о котором мы через некоторое время узнаем.
Я уверен, что дальнейшая последовательная работа с внесенной мною законодательной инициативой должна проложить путь к решению всего комплекса проблем, о которых я рассказал в этой статье.