Первое, что обратило на себя внимание на II фортепианном туре Конкурса им. Чайковского, это серьезный разброс в подготовке конкурсантов: не только в их музыкальности, но даже в технике. Конечно, один гений может обойти всех на несколько порядков, но речь

Этот этап включал выступления 12-ти участников. На втором этапе их должно остаться 8.
Первое, что обратило на себя внимание, это серьезный разброс в подготовке конкурсантов: не только в их музыкальности, но даже в технике. Конечно, один гений может обойти всех на несколько порядков, но речь идет об отобранных жюри исполнителях - сильных, стабильных и тех, кто им откровенно проигрывает.
Так получилось по результатам жеребьевки, что в первый день II тура выступили почти все крепкие музыканты, увлекшие своими трактовками, а второй принес много ожидаемых разочарований и унылой игры. Степень состоятельности молодых художников великолепно проявилась в интерпретациях миниатюры Родиона Щедрина, концертной пьесы "Чайковский-этюд" - обязательного произведения, написанного специально к конкурсу.
Осмысленность трактовок непростой для мгновенного понимания музыки присутствовала далеко не у всех, но слушать эти прочтения, порой противоположные и по духу, и стилистически, было чрезвычайно увлекательно. Как своего рода публичное решение уравнения со всеми неизвестными. Так в исполнении Эдуарда Кунца миниатюра стала чистой игрой разума в жанре этюда - с кристальной дифференциацией на всех уровнях: на уровне штрихов, регистровом, тембровом, стилистическом. Но сложилось легкое впечатление неорганичности данного стиля для музыканта, наделенного более даром лирика, нежели мастера музыкального озорства в духе Стравинского.
Наиболее приближенным к оригиналу показалось осмысление миниатюры Александром Романовским: звукоизобразительное, даже живописующее, остро-характерное и не лишенное доли юмора. Именно в его интерпретации рельефно обозначились интонации "Жатвы" и "Подснежника", впрочем, от "Подснежника" композитор на пресс-брифинге отказался, указав лишь на "Жатву" (интересно, какую "жатву" имел в таком случае ввиду интеллектуал Щедрин, взяв за основу именно эту пьесу Чайковского?).
Обаятельная Сара Данешпур - несомненный лирик, который по какой-то причине постоянно берется за Прокофьева, - трактовала "Чайковский-этюд" в тонком неоклассическом и неоромантическом ключе, выявив интересные сонористские эпизоды. Интеллектуал Павел Колесников именно "решал уравнение" и, кажется, успешно. Ему удалось сыграть пьесу легко, понятно и почти зримо. Филипп Копачевский представил полифоническую трактовку, а мастер колорирования Александр Лубянцев устроил роскошную звукопись в стиле лучших полотен электроакустической музыки. Невероятно четко выстроив пьесу на всех композиционных уровнях, он представил почти зримую поэму, способную озвучить лучший экспериментальный видеоряд. Все эти личные взгляды состоявшихся музыкантов на новое, нигде не звучавшее сочинение увлекли так, что казалось - не будь известно, что звучит одно и то же, в зале возникли бы серьезные разногласия относительно источника, очень многогранного произведения Щедрина.
Даниил Трифонов, вопреки ожиданиям, исполнил "Чайковский-этюд" так, как будто у него было совсем немного времени на подготовку: со свойственной ему аккуратностью, прозрачностью, дифференцированным голосоведением, но не продумано в стилистическом отношении. Заметно исправили ситуацию последовавшие затем Соната Скрябина и Этюды Шопена. Превалирование техники над эмоциями вызвано, вероятнее всего, большим количеством последних побед в нескольких конкурсах и элементарным утомлением пианиста.
Александр Синчук показал себя несколько лучше и стабильнее, чем в I туре - технично и однообразно. Роскошно прозвучала основная программа Эдуарда Кунца, глубокого лирика: никакой жанровой звукописи, ничего "земного", только внутренний мир композитора и великолепного тонкого исполнителя, музыканта с большим настоящим и будущим. Еще один фаворит Конкурса и слушателей - Александр Романовский, к сожалению, сыграл в этот день малоэмоционально - создалось впечатление, что музыкант выступал несколько уставшим. Больше раскрылась во II туре Сара Данешпур, пожалуй, самая крепкая девушка текущего состязания, у которой есть не только техника, но также ум и красота. Лирики Филипп Копачевский и Сенгчжин Чо обнаружили практически те же неровности, что и в I туре - сегодня у обоих много проходного и не всегда соответствующего тексту, но два-три эпизода заставляют задуматься о серьезной конкуренции с их стороны через несколько лет. Для чего им предстоит еще много потрудиться.
Исполнительство Йол Юм Сон, серебряного призера Конкурса Клиберна 2009 года, во II туре едва стабилизировалось, хоть и при сохранении неоправданных акцентов на слабых долях и провалов на сильных, рубато на три ноты, холодных гамм. Можно допустить, что два года назад в Форт Уорте она была ярче. Кстати, г-жа Сон, а также швейцарец Франсуа-Ксавье Пуаза вот уже второй тур меняют программу. У корейской пианистки, как правило, - в строну внешнего эффекта. Так во II туре появились неорганично просвингованные, зато эффектно "станцованные" почти всем телом Вариации Капустина - музыка и манера, очаровательно подходящие для другого времени и места. Франсуа-Ксавье Пуаза сыграл Щедрина, Прокофьева, Равеля и Листа-Бузони на примерно одинаковом аккуратном и осторожном звуке, в целом безлико. Неожиданно раскрылся Павел Колесников, по сравнению с I туром совершивший качественный скачок - выросший в семье ученых пианист подходит к музыке, скорее, как интеллектуал, но в правильно подобранной программе при несомненном наличии хорошей техники и музыкального вкуса такой подход себя оправдал. Алексей Чернов - любитель крупной техники, большой громкости и напыщенного подхода - выглядел бледно и безлико.
Смотреть фотогалерею конкурса
Александр Лубянцев для II тура взял программу совершенно иного плана, нежели на первом конкурсном выступлении, - это была уже не яркая звукопись "Фейерверка", а то, что называется "Всерьез". Этюд-картина Рахманинова, Си-минорная соната Шопена, Пятая соната Скрябина: свежесть трактовок, глубочайшая философия и озорство молодости глазами зрелого человека - таков Лубянцев, состоявшийся художник, на несколько голов выше остальных участников Конкурса Чайковского. Именно поэтому к его выходу зал был реально "набит битком" (напомним, речь идет о первом этапе II тура), а по окончании игры слушатели устроили стоячие овации - многие со слезами откровения на глазах. Пианист - не ставленник известных лиц и не любимчик публики, до сих пор известный лишь в узком кругу. Сегодня он вызывает желание слушать еще: потрясающую самое смелое воображение колористику, свежие и удивительно логичные трактовки, совершенно неземные пассажи, за едиными линиями которых даже не чувствуется смены клавиш. Программа всех трех туров Александра Лубянцева призвана показать владение разными стилями и жанрами - и в этом как большая смелость, так и большой подарок слушателям, главным адресатам музыки.